Евгений Сартинов - Июльская горячка = Неуловимый [СИ]

Лишь теперь до Юрия начало доходить истинное положение вещей. Долгуша, конечно, хороший друг, но что это он едет с озера с его девушкой? И потом, откуда эти командные нотки в голосе Юлии? Впервые в жизни ревность начала терзать его.

Вернувшись домой, он бросил на стол свою надоевшую папку и как был, одетым, упал на диван. С полчаса он заново переживал весь разговор, теперь с типично ментовской дотошностью вспоминал выражения лиц, интонации Юлии и Вадика. Особенно его бесило поведение старого друга.

— Гад, неужели он ухлестнул за Юлькой, — вслух пробормотал Юрий. Терзаемый новым для него чувством, он разделся и залез под душ. Горячей воды, как обычно, с мая месяца в городе не было.

"Если это так, убью обоих", — решил он, дрожа и растираясь махровым полотенцем.

После душа и нехитрого ужина он со свежей головой сел просматривать свои записи, но в голову упорно лезло только одно — Юлька и Вадик в этом чертовом «Вольво». Воображение рисовало одну за другой картины с участием бывшего друга и бывшей любимой. Это было тем более легко, что тело Юльки он знал до мельчайших подробностей, до крошечной родинки между грудей. Маялся он долго, затем решил позвонить предателям. Если обоих нет дома, значит, они точно где-нибудь трахаются в лесопосадке. Юрий уже взялся, было, за телефон, лишь взгляд на часы остановил его, стрелки показывали половину второго ночи, и звонок в такое время суток мог вызвать только гнев родителей обоих изменщиков, тем более голос Астафьева прекрасно знали.

— Черт с вами, я еще до вас доберусь, — пробормотал Юрий, положив трубку на аппарат. Он почувствовал, что сегодня не уснет, и, спустившись вниз, в круглосуточном магазине купил бутылку водки. Стакан этого «лекарства», принятый почти без закуски, сыграл роль снотворного.

Уснуть Астафьев уснул, но снилось ему все то же, от чего он так хотел избавиться. Это был лес, и все те же действующие лица: Вадим и Юлька. Они долго привязывали голого Юрия к дереву, затем старательно втискивали в рот кляп. После этого парочка начала стягивать друг с друга одежду, хохоча и поглядывая в его сторону. Эротическое шоу сменилось откровенным сексом, и, чувствуя возбуждение, Юрий начал рваться из пут, но ничего не получалось. В самый разгар любви Вадик положил ладони на горло Юлии и начал ее душить. Она пыталась оторвать руки Долгуши от своего горла, но это не удавалось, и вскоре тело Юльки начало биться в мучительной агонии. Юрий непостижимым образом видел всю эту сцену с самых разных сторон: и сверху, и сбоку, и даже глазами убийцы. Он видел побагровевшее лицо Юлии, ее открытый рот, вылезающие из орбит глаза. Он хотел закричать, но мешал кляп. Когда он от него все же избавился, то во все горло что-то заорал. Астафьев рванулся всем телом и… вскочил с пола, ощущая напряжение в голосовых связках, в ушах стоял собственный, дикий крик. Несколько минут он оглядывался по сторонам, не понимая, как очутился на полу. Болел лоб, а во входную дверь кто-то сильно барабанил. С трудом выпутавшись из скомканной простыни, он, наконец, встал. Но его тут же качнуло в сторону так, что он свалил журнальный столик, рассыпав разложенные на нем бумаги. Переборов силу земного притяжения, Юрий замотался в простыню, добрался до прихожей и приоткрыл дверь. На пороге стояла соседка, тетя Маша.

— Юра, ты живой! — словно не веря своим глазам, закричала она, увидев заспанного Астафьева.

— Да, а что? — не понял Юрий.

— Ты так сейчас кричал, я думала, тебя тут убивают! — хватаясь за сердце, призналась женщина.

— Да нет, это мне сон плохой приснился. Я вон даже с дивана упал, — честно признался он.

Запах перегара, дошедший до соседки, тут же ее успокоил, раскрыв истинную причину безумства соседа. Ее покойный супруг не раз совершал во сне подобные полеты. Ну, напился мужик, слетел с кровати, на то он и мужик.

— Ох, Юрик, как ты меня напугал, как напугал! Ну, ладно иди, досыпай.

Об этом можно было только мечтать! Но за спиной в квартире уже вовсю звенел будильник.

Бреясь, Астафьев обнаружил на лбу солидную шишку. Присвистнув, он ощупал ее, выругался и попытался замаскировать ее волосами. Из этого ничего не вышло. Завтрак сопровождался осмыслением такого реального, жуткого сна.

"Вадик — «грибной» маньяк? Чушь какая! Он и в лесу-то бывает только на шашлыках и мухомора от опенка не отличит. Присниться же такой дурацкий сон?" — недоумевал он.

Другая мысль неожиданно пронзила Астафьева: "Дурак, а почему я не позвонил отцу Юлии, не сказал ему про маньяка?!"

Он кинулся к телефону, торопливо набрал знакомый номер. На другом конце провода тут же подняли трубку, но, к разочарованию Юрия, это оказалась Юлькина бабушка.

— А Валентина Михайловича можно к телефону? — спросил он.

— Нету его, все с утра уехали за грибами, — задребезжала старушка.

— Давно?

— Да, почитай, только солнце встало. Часов в пять утра.

"Сейчас восемь, проспал все на свете, козел!"

— А куда они уехали, он не сказал?

— Они все к Марьевке ездят, там грибов всегда много. Я ведь оттуда родом, мы в детстве их кадушками солили. Сейчас уже не то…

Мемуары старшего поколения сейчас меньше всего интересовали Юрия. Не слишком вежливо прервав разговор, он подхватил папку и отправился на работу. Не успел он переступить порог ГОВД, как дежурный по городу выглянул из своего «скворечника» и поманил его пальцем.

— Давай Юрик, вызов по твою душу. Около Марьевки сегодня утром какую-то девушку задушили.

Астафьеву показалось, что он сейчас либо сойдет с ума или умрет.

Накануне Мазуров пришел домой как в добрые, старые времена, в двенадцатом часу ночи. Мог бы и раньше, ведь разобравшись с пацаном, он, было, хотел уже идти домой, но случайно подвернувшаяся дежурка ехала в противоположную сторону, в третье отделение милиции. Колодников должен быть там, и Мазуров решил не противиться судьбе, а плыть по ее течению.

Попал он, как говорится, с корабля на бал. Зайдя в отделение, он спросил у дежурного, где Колодников. Тот ответил, что майор на месте. Толкнувшись в закрытый кабинет, Михалыч не удивился, а призадумался. Он приложил ухо к двери, явно различил несколько приглушенных голосов и осторожно, но настойчиво постучал. Дверь приоткрылась, и хитрый глаз Андрея Колодникова быстро произвел нужную идентификацию позднего гостя.

— Заходи, Михалыч! Ты вовремя!

Мазуров увидел на столе все составные чисто мужского банкета: бутылка водки, дешевая колбаса, нарезанная колечками, и пицца — новшество, докатившееся до Кривова и вполне одобренное местными ментами.

— Будешь, Михалыч? — спросил хозяин кабинета, беря в руки бутылку.

— Не, ты что! Меня Ирина Ивановна лично убьет, если запах учует, — отказался Мазуров, за руку здороваясь с остальными, Павлом Зудовым и участковым Деминым. Последний, на взгляд подполковника, был если не совсем уже «готовым», то гораздо пьянее своих товарищей. Он ухватил за руку Мазурова и сразу начал допекать его вопросами:

— Вот скажи, Михалыч, ты у нас мент в авторитете, вот то, что эти козлы сделали с нами, это от дури или, наоборот, от чересчур большого ума?

— Ты про что это? — не понял старый оперативник, доставая сигареты и делясь с остальными.

— Тебя нам сам бог послал, — обрадовался Павел. — Мы уж тут подыхаем без курева, а идти никому не охота.

— Дежурного послали бы, один хрен ничего не делает.

— Нет, нет, ты скажи, Михалыч, — настаивал Демин, — они специально ментов так опустили или это от ученой дури?

— Ага, как же! Все там было учтено заранее, — с азартом, указывающим на продолжительность спора, сказал Колодников, подавая участковому очередную рюмку. Пока Демин пил, Андрей пояснил Михалычу: — Вот Витька говорит, что весь развал в милиции пошел оттого, что дилетанты в нашу кормушку морду суют. А я говорю, что это заранее просчитано. Ты вот, Михалыч, на этот счет какого мнения?

— Я какого? — Мазуров немного подумал. — Начали дураки, а потом им помогли очень умные урки в большом законе. Те, что сидят в думе, в правительстве, рядом с президентом. Недаром ведь говорят, что нынешний Уголовный кодекс принят сначала на воровском сходняке, а потом уже в Госдуме.

— Нет, ну ты-то там не был, Михалыч! — не успокаивался Демин. — Так что все это тоже твои, — он покрутил пальцами у виска, — домыслы. А сразу туда же, как и эти вот двое! — он ткнул пальцем в сторону оперов. — Я знаю!

— А зачем мне там быть? Зачем Пашке там быть, Михалычу? Ты что, не мент, что ли? — взвился Колодников. — Ты все должен вычислить по одним уликам.

Мазуров согласно кивнул.

— Верно Андрей базарит. За последние десять лет все сделали для того, чтобы выбить из милиции профессионалов. Смотри сюда! — Он начал загибать пальцы. — Платят копейки, это раз. Теперь в милиции работают либо жулики, либо ненормальные, вроде нас с вами.